Ответный удар 1 - Страница 76

— Они готовы будут сделать работу?

— Да, если им не будут мешать, сэр.

Это означало — черная операция. Никаких записей и оплата через один из «черных фондов», неподконтрольных Конгрессу. Ради наполнения этого фонда — шли на прямые преступления, но начальство закрывало глаза и на это.

— Как они будут выходить?

— Полагаю, это их дело, сэр. Они либо сделают работу, либо — нет. В любом случае — они возьмут деньги только за сделанное.

Заместитель директора махнул рукой — мол, это меня уже не касается, разбирайтесь сами.

— Проработайте ситуацию и представьте план мне. Теперь по игре русских и израильтян. Кто-нибудь имеет представление, что, нахрен, происходит у нас под носом?

Молчание

— Никто. Тогда за каким хреном здесь все получают жалование?

И снова — молчание. Все понимали, насколько все хреново. В последнее время ЦРУ пыталось справляться с целым валом угроз, захлестывающих их буквально волной — и это при том, что ресурсы им сильно урезали. Они попали в ситуацию, называемую «Проклятьем Кассандры» — когда знаешь все, но не можешь ничего предпринять. Невод, который они закидывали, в виде NSA Echelon, TrapWire и тому подобных был столь велик, что они были просто не в силах съесть добычу. Миллиарды и миллиарды сообщений — падали на них каждый день даже после первичного отсеивания, даже десятую их часть — проверить было невозможно. Но все они знали — что рано или поздно — в шлаке бессмысленного бреда промелькнет алмаз — в виде сообщения о новом 9/11, они скорее всего его пропустят — и потом придется отвечать. Это и было их проклятьем — проклятьем Кассандры.

— Мне нужен один человек — сказал зам. Директора — тот, кто имел дело с русскими, и тот, с кем могу иметь дело я. Все остальные — пусть проваливают отсюда…

И Подольски понял, что придется остаться ему…

— Вы давно в ЦРУ? — спросил заместитель директора

— Восемнадцать лет, сэр.

— Ого. После тех дней?

— Да, сэр…

Заместитель директора допил свой кофе и поставил чашку на блюдце донышком вверх

— Тогда все что-то упустили. Упустили потому, что не верили, будто такое вообще возможно. Мы жили как на другой планете и верили, что то, что находится за океаном никогда не коснется нас. Но теперь мы…

Заместитель директора помолчал, словно подбирая слова. Потом жестко заключил

— … повзрослели.

Ну, и что тут скажешь?

— Значит, у нас вы занимаетесь русскими. А что еще вы сделали для нас?

— Служил там, где пошлют, сэр. В том числе в Багдаде. Со всем уважением, сэр, я не могу работать вслепую…

— Вы помните дело Эймса? — требовательно спросил замдиректора

Подольски его примерно знал — хотя его тогда не было.

— Я тогда ходил в старшую школу, сэр.

— А я здесь работал. Один ублюдок, которому не хватало денег на выпивку и алименты своей жене — пошел в советское посольство и отбросил нас на двадцать лет назад. Мы потеряли всю агентурную сеть в СССР. Всю до последнего человека.

Да, жестко…

— Да, сэр.

— По результатам этого дела — было принято разделить русский отдел надвое. Другие отделы делить не было смысла, я не думаю, что кубинская, например, разведка сможет проникнуть к нам. А вот русские — делали это и не раз. Один ублюдок из внутренней контрразведки — получил все дела, в том числе дело генерала ГРУ Полякова, который работал на нас двадцать лет, и не провалился. Двадцать лет твою мать! Чтобы такое больше не могло произойти, русский отдел разделили на две части. Одна из них — секретная, они сидят не здесь, официально не существуют. Внутренняя контрразведка не может проверить их, не может запросить данные, даже если очень этого захочет. Вся информация — идет только в одном направлении — от вас, к ним. Обратно — ничего. У них собственная сеть в России, никак не связанная с московской станцией.

— А мы — получается на подхвате, сэр? — после затянувшегося молчания спросил Подольски

— Да — безжалостно подтвердил замдиректора — вы только на подхвате. Кто-то должен выполнять и эту работу, причем выполняя ее, думать, что он выполняет как раз основную часть работы. Иначе — мы можем в любой момент заполучить нового Эймса. Это только кажется — что русские сейчас не шпионят за нами на самом деле — они активны как никогда. Только на днях — выяснилось, что сотрудник АНБ продал русским базу данных в несколько сот терабайт после того, как банк попытался выселить их из купленного по ипотеке дома. Русские уже не коммунисты, но менее опасными они не стали. А у нас — экономический кризис и полное дерьмо во всем, что касается идеалов. Каждый торгует чем может, в том числе собственной страной.

Подольски пожал плечами

— У русских не лучше. Я не понимаю, как они вообще еще держатся. По меньшей мере, два дня в неделю я слушаю, кто и сколько украл… от этого уже тошнит, сэр.

— Думаю, если послушать наших чиновников, выяснятся не менее интересные подробности… мне иногда кажется, что мы здесь занимаемся чем-то не тем… наверху уже давно нашли общий язык и действуют совместно и согласованно нацелившись на денежки в наших карманах. Возвращаясь к нашей ситуации — мы думали, что система герметична и что русские никогда не проникнут в нее. Небольшой коллектив, обособленность… предполагается, что русские просто не будут знать про нее. Теперь — получается, что знают или вот — вот узнают. За последние пятнадцать лет там не было ни одной контрразведывательной проверки… если о нашем стиле ведения дел узнают, полетят головы. А если запустить туда контрразведку — проект накроется, причем — разом. И мы снова вернемся к тому, с чего начинали. И снова вынуждены будем начинать с нуля, как и двадцать лет назад. Два раза за двадцать лет — это слишком, черт возьми.